Цифровизация медленно, но верно доходит до регионов. Представители власти склоняются в своей массе к технооптимистам, которые видят в крупном финансировании технологий новые возможности для получения доверия граждан через запуск различных сервисов. Айтишники относятся к происходящему скептически, а политтехнологи опасаются полной потери осознанности человека в политическом процессе. Как протекает переход на “цифру” в регионах рассмотрим подробнее.
Одним из самых дорогих нацпроектов является “Цифровая экономика”, на реализацию которого планируют потратить триллион рублей из федерального бюджета и 535,3 млрд рублей из региональных. К сентябрю 2019 года из 12 нацпроектов именно этот оказался наименее израсходованным. По данным Счетной палаты РФ, расходы по нему исполнили только на 12,3%. Стоит ли считать это провалом?
Создатель и глава компании, лидирующей в области разработки программных продуктов для бизнеса и органов госвласти Александр Давыдов считает, что на данном этапе бесполезно выделять деньги на внедрение, их следует тратить на уже готовые технологии. С его слов, российская IT-индустрия еще только вступает в стадию, когда технологии начинают превращаться в готовые продукты: “Цифровая трансформация еще не созрела до конца”. Чтобы добиться результата, надо каждый год тратить много денег на технологии и делать это регулярно, пока разработка не дойдет до промышленного применения. Позволить себе миллионные траты на создание безлюдных автоматизированных систем могут только крупные компании, но уговаривать их не приходится. Такие проекты окупаются за полгода, объясняет куратор уральского IT-кластера Давыдов. После того, как эти технологии отработают, они становятся доступны для компаний из топ-500, а в дальнейшем переходят в разряд общераспространенных в виде готовых продуктов.
Представители власти рассматривают в цифровизации только практическую составляющую. Свердловская область нацелилась на внедрение умных технологий в городское пространство. До 2018 года здесь готовили концепцию smart-региона, которая с появлением федерального проекта в 2019 году трансформировалась в план создания “умных” городов. Речь об автоматизации городского хозяйства с целью повышения качества жизни граждан. До 2021 года в Новоуральске, Екатеринбурге, Каменске-Уральском и Полевском тестируются различные практики.
Дополнительно идет массовое подключение к интернету. Как сообщил замглавы департамента информатизации и связи Свердловской области Павел Борисов, так государство берёт на себя социальную роль, подключая к интернету удаленные территории. Операторам связи делать такую работу невыгодно. А это необходимо для общего доступа к сервисам. По Свердловской области подключено уже 208 удаленных населенных пунктов, до конца 2020 года осталось наладить связь с 17 поселениями. Параллельно к Сети подключают социально-значимые учреждения — до 2018 года все 254 больницы в регионе получили доступ в интернет. Это необходимо для реализации программы “Бережливая поликлиника”. С 2019 года началось подключение акушерских пунктов, школ и органов местного самоуправления, отделений Росгвардии — связь обеспечили уже на 429 объектах. До 2021 года осталось еще 1221.
Совместно с департаментом по внутренней политике Свердловской области был разработан проект программы “активный гражданин”, которой в отличие от большинства других регионов до сих пор здесь нет. Её уже купили по скромной цене из расчета, что придется тратить деньги на совершенствование софта. Запуск запланирован на 2020 год. Представлять из себя она будет некий интернет-ресурс, где авторизация будет проходить через портал “Госуслуги”. Персональные данные обратившихся с проблемой будут скрыты — на сайте будет только список волнующих проблем. Для приема обращений будет создано выпадающее меню с вариантами ответов. В результате получается обезличенная заявка в формализованном виде, дающая органам власти четкое понимание того, на что именно гражданин жалуется. На этапе заполнения обращения уже отсеиваются чиновники, которые не имеют отношения к проблеме. Одновременно площадка подразумевает открытость общественных голосований по благоустройству территорий.
Это хотят сделать ради повышения скорости реагирования на возникающие у жителей Свердловской области вопросы к органам исполнительной власти и местного самоуправления. Директор департамента по внутренней политике Антон Третьяков проговорился, что это связано с необходимость роста доверия к власти — одним из пунктов KPI губернатора. Политолог Андрей Русаков в свою очередь согласился, что на конкурентоспособность губернатора и его команды такие сервисы работают хорошо, но формально о влиянии цифровых технологии на принятие политических решений это не говорит. Цифровизация подходит для организации бюрократических процессов, политика же — другое дело, сопряженное с волей человека и процессы в этой области не могут быть автоматизированы, считает эксперт.
Проблема в том, что мы и так делаем осознанный выбор в 10-15% случаев, остальное — результат действия нашего бессознательного. То, что мы совершаем автоматически. Сейчас на выборы ходит 30% от числа закрепленных за участками граждан. В большинстве случаев выбор совершается прямо в кабинке для голосования, на основе полученной до голосования агитации. Выпускник Кембриджа Артем Аментес организовал в Екатеринбурге проект “Социальный код”, который собирают информацию, определяющую поведение человека. Его команда весной 2019 года сотрудничала с агитационным отделом партии “Единая Россия” в городе Нефтекамске. Стояла задача повысить лояльность к кандидатам от партии власти с 30% до желаемого результата на выборах. На площадке соцсети “ВКонтакте” с аккаунтов, где значится Нефтекамск, на основе таргетированной рекламы собиралась информация, способная обеспечить доверие. Как заметил Артем Аментес, манипулируя информацией и снабжая каждого человека той информацией, которая вызывает у него доверие, можно искусственным путем повышать лояльность к любому кандидату. Это уже негласно используется в российской практике.
С нашей растущей зависимостью от гаджетов и желанием сэкономить время на досуг мы можем в конец обесценить сам политический процесс, голосование потеряет всякий смысл, если мы разучимся делать осознанный собственный выбор. В глобальном отношении мы все больше и больше отдаем своих когнитивных функций гаджетам. Если выборы сведутся к общедоступному голосованию в смартфоне, то тогда зачем нам такой кандидат? Зачем и мы ему, если в нас не останется ни грамма политической воли для отстаивания своих интересов? При таком голосовании нами управлять могут даже не люди, а нейросети и искусственный интеллект, самообучаемый и учитывающий все наши ошибки.
