10 июня президент России Владимир Путин встретился с представителями отечественной IT-индустрии и пообещал им едва ли не все, о чем они просили. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников пытается понять, чем его так взяли эти представители, и предполагает, что видит в них какие-то недостижимые по всяким причинам для себя идеалы.
Совещания, посвященные рынку IT-технологий, обычно получаются более захватывающими, чем это. Более задиристыми, что ли. А это на первый взгляд было уж таким выстроенным, таким логичным и предсказуемым, что сравнить его по этим показателям можно было, пожалуй, лишь с недавним совещанием по развитию легкой промышленности.
Хотя были, конечно, моменты, которые и сразу бросались в глаза. Конечно, были.
Анна Мещерякова из Сколково, например, так объемно и даже чувственно артикулировала гласные, что из ее уст явственно прозвучало: «Обожаемый Владимир Владимирович!»
Владимир Путин благодарил отрасль за то, что она справилась с ситуацией «вынужденных ограничений, связанных с эпидемией, когда многие предприятия, а также образовательные, другие организации перешли на удаленный режим работы, когда нужно было максимально быстро реализовать решения государства по поддержке российских семей и целых отраслей экономики — реализовать с помощью доступных и удобных для людей решений, которые мы вместе все готовили».
Президент потом еще несколько раз подчеркнул, что все это делалось вместе с ним и что он беспрецедентно сблизился с отраслью за эти два с половиной месяца, и даже, может быть, так, как ни с какой другой.
Это могло быть, впрочем, вызвано в первую очередь, например, хотя бы тем, что он за эти недели чрезвычайно освоился в онлайн-видеоконференциях и убедился таким образом в несомненной пользе и великих перспективах IT-индустрии.
Но вообще-то, действительно, справедливости ради, именно эти люди, которые с ним теперь беседовали, взяли на себя очень большой удар со стороны коронавируса. Впрочем, с другой стороны, в отличие от почти всех остальных и выиграли от этого.
Валентин Макаров, президент некоммерческого партнерства разработчиков программного обеспечения «Руссофт», первым получивший слово от президента, собственно, и стал, если смотреть со стороны, тем человеком, который лишил эту встречу ее обычной жизнерадостности. Никто не говорит, что такого рода встречи должны быть сильно веселыми, но какой-то нерв в них должен все же быть. А он оказался куда-то очень уж запрятан.
Ценители внутренних интриг развития IT-технологий найдут, впрочем, захватывающие моменты в выступлении Валентина Макарова. Например, он отчего-то предполагает, что после эпидемии многие разработчики в небольших компаниях могут потерять свои места, а в итоге уехать из страны, хотя не собирались.
Предположение было умозрительным, Валентин Макаров оговаривался, что они могут уйти и в отечественные компании, которые работают на экспорт, но все-таки сам шел (спасибо, не ехал) до конца, называл это невозвратными потерями и строил прогнозы, что будет, если все-таки уедут. Да ничего, конечно, хорошего.
Но ведь ясно было, для чего Валентин Макаров разворачивает на глазах у всех свои апокалиптические прогнозы: государство должно предотвратить такой сценарий, помочь отрасли заблокировать его. То есть «снижение налоговой нагрузки на компании и создание благоприятных условий, чтобы программистам удобно было работать в Российской Федерации» (сюда подойдут уже вообще любые меры поддержки).
— Предложить отказаться от взимания страховых взносов до конца 2020 года…— он помедлил, потом, видимо, почувствовал в себе необходимый энтузиазм, чтобы закончить: — А может быть, отказаться и от взносов на 2021 год. И точечно поддержать те компании, которые обслуживают пострадавшие отрасли… Бессрочно продлить льготы на страховые взносы (после 2020 или 2021 года.— А. К.)… Снять НДС с сервисной индустрии… Снизить налог на прибыль до 2% для компаний, которые экспортируют из России, и снять НДС с расходов на зарубежный маркетинг… Мы создадим правильные и хорошие условия, сравнимые с условиями в Сингапуре!
Наверное, Валентин Макаров поступал правильно, пытаясь выжать максимум из ситуации с коронавирусом для своего цеха. Никто его не осудил бы, тем более в этой компании.
К тому же вряд ли Валентин Макаров предполагал, что он озвучивает все это, возможно, для того, чтобы затем получить мотивированный отказ. Наоборот, он рассчитывал, что если ему доверили и согласились, что он все это произнесет, то так потом все и сделают: а иначе зачем доверяли? Зачем-то они сюда же пришли.
Между тем, действительно интересно было про то, что именно Валентин Макаров говорил о новых рынках и «даже, может быть, новых регуляторах»:
— Можно сравнить, как идет регулирование в квантовой криптографии, например, где регулятор является инициатором всех изменений, и, например, в финансовых технологиях (Михаилу Мишустину насторожиться.— А. К.), где законопроект, который вышел на второе чтение в Госдуме, о цифровых активах, фактически напрямую запрещает компаниям разрабатывать технологии нового финансового уклада. То есть мы не можем под угрозой тюрьмы, уголовного преследования заниматься разработками (для внутреннего рынка.— А. К.), которые мы сейчас делаем для чужих рынков! — воскликнул Валентин Макаров.— Квантовые вычисления, блокчейн, их сочетания… Всем этим наши компании занимаются по заказу зарубежных компаний!
Это уж точно не имело отношения к ситуации с коронавирусом, но все-таки шанс победить складывающийся в Госдуме мрачный тренд можно было попытаться не упустить.
— Это сфера критической конкурентной борьбы России и других стран! — продолжал господин Макаров.— Этот закон, или группа законов, напрямую запрещает и сдерживает внедрение новых технологий в России! Это очень похоже на то, что было с генетикой, кибернетикой!..
А вот это был удар куда надо: Владимир Путин очень болезненно относится к тому, что случилось в свое время и с тем и с другим.
Управляющий директор группы компаний «Яндекс» Тигран Худавердян был, напротив, оптимистичен:
— IT-отрасль пережила «коронакризис» сравнительно лучше, чем много других компаний: нас всех спасло то, что мы смогли сразу перейти на удаленную работу… А некоторые процессы даже улучшились. И решения быстрее принимаются…
И дети его занимались физкультурой с учителем по скайпу, и он видел это своими глазами, и фотография даже есть, а уж это что-то да значит.
— Десятки миллионов посылок были доставлены в период коронавируса (видимо, общее место состоит в том, что этот период давно закончился.— А. К.), «Яндекс» и Mail.ru перегруппировали свои флоты (вот как это называется. Ну и звучит так, что дух захватывает.— А. К.), помогали развозить врачей, продуктовые наборы…— рассказывал Тигран Худавердян.
Помощи он попросил лишь в «регуляторке».
Гендиректор Mail.ru Group Борис Добродеев признался, что его компания является барометром активности цифровой экономики в стране. Да, нескромно, но ведь по правде.
Некоторые сервисы, по его словам, показали десятикратный прирост пользователей: доставка продуктов, телемедицина.
— Пик, рекорд прироста личных сообщений, которыми обмениваются наши пользователи,— застенчиво признался Борис Добродеев, посмотрев на Владимира Путина,— мы поставили во время вашего публичного обращения 6 апреля…
Борис Добродеев сосредоточился на «продуктах, которыми пользуются десятки и даже сотни миллионов людей за пределами России»:
— В этом году экспортная выручка от игровых компаний превысит, наверное, $4 млрд,— поделился он (нет, не выручкой.— А. К.).— Это уже больше, чем весь экспорт рыбы из России!
Сравнение было стопроцентно удачным: очень уж понятно, просто руками можно, кажется, пощупать, за жабры взять.
— Но только про экспорт рыбы (и крабов.— А. К.) знают практически все, а про потенциал технологического экспорта — практически никто!
Просто за него еще не взялась Ксения Собчак.
— При этом,— продолжал Борис Добродеев,— надо понимать, что эти деньги заработаны русским интеллектом, русской смекалкой, русским умением!
Да, золотые рыбки, видимо, остались в русских же, но все-таки сказках.
— Это не примитивные азартные игры,— на всякий случай добавил господин Добродеев,— а очень сложный программный продукт!.. Это, знаете, как кино в ХХ веке, которое начиналось как развлечение, а потом стало транслировать культурный код, ценности и даже смыслы…
То есть этим, он смело и откровенно дал понять, теперь занимаются разработчики компьютерных игр.
Да, тут было что поддержать государству.
Он говорил, что сейчас онлайн-компании, производящие такие игры, перерегистрируются туда, где им выгодно, и что «происходит отток интеллектуальной собственности, талантов, налогов…», и что «мы хотели бы попросить рассмотреть пакет мер, которые мы разработали для выравнивания налогового и регуляторного режима для высокотехнологичных компаний, которые добились успеха на международной арене», попросил президента Борис Добродеев в считай что сбывшейся надежде быть услышанным.
Михаил Осеевский, глава «Ростелекома», просил дать возможность IT-компаниям выйти ни много ни мало на оптовый рынок электроэнергии. Замах был достоин «Ростелекома».
Наталья Касперская, глава компании InfoWatch, призналась:
— Когда мы сюда шли, то хотели просить признания отрасли пострадавшей.
Но все-таки поняли, наверное, что это выглядело бы, честно говоря, просто даже вызывающе.
Тем более что «по ОКВЭД 62», как она честно рассказала, «проходит огромное количество компаний», а он включен в «пострадавшие».
— Я бы предложила сузить или разбить наши ОКВЭДы…— выступила она со сложной инициативой, имея в виду, что некоторые компании и в самом деле пострадавшие.
— В целом справедливо,— согласился между тем президент.
То-то знатная будет неразбериха.
Губернатор Московской области Андрей Воробьев продемонстрировал предубеждение к бумажному обороту:
— Чтобы получить инвалидную коляску, человеку нужно сдать порядка шести документов в бумаге, чтобы в Фонде социального страхования получить эту коляску. А в принципе можно делать все это в одно касание автоматически… Или, например, записать ребенка в школу. До сих пор существует правило, которое заставляет родителей — а в Московской области 100 тыс. первоклашек — приходить лично, чтобы зарегистрироваться.
Он-то считает, что приходить не надо. И надо признать, что господин Воробьев далеко зашел. Или ушел. Потому что родители, которые все равно ни за что не поверят, пока лично не убедятся, что их ребенок зачислен в первый класс, вряд ли в состоянии зайти так же далеко. В отличие от Андрея Воробьева, которому на том пути, по которому он так далеко зашел, тоже пришлось, видимо, справиться с чем-то таким же несправляемым в себе, как и в любом «бумажном» советском человеке.
Между тем, если по итогам обсуждения будет принят регуляторный и налоговый пакеты, которые анонсировали Валентин Макаров и Борис Добродеев, эта встреча зачтется всем, кто в ней участвовал.
В том числе и господину Путину, который пообещал, что «будет подготовлен комплексный план поддержки отрасли и это должно быть включено в национальный план», а также поддержал идею налогового маневра для отрасли.
Нет, пострадавшей отрасль, которая скорее приобрела, чем потеряла, не признают.
Но ведь даже доступ к оптовому рынку электроэнергии дадут.
Проще пострадавшими было признать.
Дешевле бы обошлось.
