Российские разработчики программных продуктов получили, можно сказать, карт-бланш после ухода с рынка страны крупных мировых вендоров — и активно взялись за дело. Востребованы сейчас и продукты для бизнеса, и сервисы для широкого круга клиентов. Но эксперты призывают не успокаиваться на импортозамещении и выходить на зарубежные «дружественные» рынки, так как рано или поздно западные конкуренты все равно вернутся.
О том, какие продукты востребованы сейчас на рынке и что такое, собственно, продуктовая разработка, можно ли «джуну» найти работу, когда все ищут опытных программистов, и почему маркетинг может быть важнее кода, поговорили участники круглого стола «Фонтанки».
В 2022 году ситуация на рынке продуктовой разработки в России существенно изменилась.
— Перед нами открылись новые рынки, которые до сих пор были жестко заняты мировыми лидерами — это и SAP, и Oracle, который сейчас уступил «поляну» PostgreSQL, — рассказывает Дмитрий Завалишин, основатель группы компаний DZ Systems. — Особенно велик спрос в узких направлениях, где есть программные продукты. И сейчас отчасти уже существующие игроки разворачиваются с новой силой, отчасти — появляются новые команды, в основном, там, где раньше вообще не было возможности конкурировать с иностранными продуктами, либо в направлениях, где в последнее время происходит бурный рост, — например, в сфере искусственного интеллекта.
По его словам, команды и продукты в этом сегменте появляются постоянно, но так же быстро и исчезают — на таких рынках очень большая волатильность. «Это в существенной степени эксперимент — ты выходишь с продуктом и никогда не знаешь, победишь или нет», — добавил он.
— Видно, как российские компании активизируются, происходит импортозамещение, — рассказывает продакт-менеджер ГК «Синтека» Алексей Сердюков. — Так, «Яндекс» занимает место Jira от Atlassian, появляются новые базы знаний, которые раньше были представлены тем же Atlassian Confluence. Сейчас на замену им приходят новые продукты, люди ищут альтернативу.
В то же время не все команды готовы к работе в таком формате.
— Есть команды, нацеленные на погружение в продукт, а есть те, кто не хочет заниматься ничем, кроме написания кода, все остальное для них в тягость, — поясняет технический директор ГК «Синтека» Даниил Устинов. — Но конкурентность таких компаний снижается, и в конце концов все уходят в продуктовую разработку.
При этом Дмитрий Завалишин говорит, что есть большая разница между продуктом, который продается «на полке», и публичным сервисом, который должен генерировать трафик и встраиваться в экосистему.
— «Яндекс.Маркет» — это продукт, и антивирус «Касперский» — это продукт, но это диаметрально разные продукты, даже по техническим причинам, — считает он. — И команда, которая делает первый, не сможет сделать второй. Это разные стороны одного большого слона под названием «продуктовая разработка».
Разница в деталях
Давайте разберемся в терминах: что же такое продуктовая разработка и чем она отличается, например, от проектной деятельности — ведь и там, и там пишется код для программы. Тут специалисты выделяют несколько аспектов.
— Первый — и самый главный — это уровень делегирования задач команде, — говорит Александр Жуков, директор по развитию бизнеса компании «Формат кода». — Проектный подход — это обычно техническая работа: нужно реализовать задачу, о которой уже кто-то подумал, или готовое ТЗ. В продуктовом подходе реализуется задача — если сильно упростить — добиться некоего изменения в бизнесе клиента или в собственном. А какие средства понадобятся — решает сама команда.
Второй аспект — это целеполагание и процесс. Поскольку команда добивается некой бизнес-цели, ее работа построена как серия развивающих продукт экспериментов: каждое изменение, которое вносит команда, может быть развито, свернуто — либо применено, как есть, если «попали». т.е. все задачи связаны с получением бизнес-эффекта, а не выполнением определенного плана по написанию кода, заметил Жуков.
Ну и третий аспект — это состав команды, который вытекает из поставленных задач: в нее должны входить не только разработчики, но и дизайнеры, продакт-менеджеры, продуктовые аналитики и обычные аналитики.
Алексей Сердюков отметил: при проектной разработке команды собираются под конкретную задачу, результат которой потом отдается клиенту, а продуктовой занимается состоявшаяся команда, которая в этот продукт погружена и полностью за него отвечает.
Даниил Устинов сравнил проектную работу с вахтовым методом: есть конкретные задачи и проект на понятное время, а потом можно забыть об этом. В этой параллели продуктовая разработка — это как трудоустройство в штат на полный рабочий день.
Вообще в рамках программирования существует три вида бизнеса, очень отличных друг от друга: аутстаффинговый, проектный и продуктовый бизнес.
— Аутстаффинговый бизнес — это когда «наши» люди работают у какого-то человека и решают его задачи, то есть он знает, как это реализовать, а они просто воплощают это на практике, — рассказывает Дмитрий Завалишин. — Проектная разработка — это когда на стороне существует команда, которая занимается конкретным проектом. Продуктовая разработка — это по сути инвестиционный проект, с которым мы выходим на рынок. Поэтому основные усилия мы должны вкладывать не в программирование, а в маркетинг, в понимание того, кто ваш клиент, что ему нужно, как должен быть устроен, какие продукты есть у конкурентов, и как мы можем их победить. Программистская часть этого процесса куда менее ценна. Тем более, если команда дошла до продуктовой разработки, то остальные фазы она уже прошла — и как программисты они уже точно состоялись. Теперь нужно состояться как игроки рынка, которые понимают, для кого они работают и что реализуют.
Он выразил сомнение в том, что только продуктовая разработка требует большого вовлечения в бизнес заказчика финального продукта: если исполнитель не знаком с бизнес-задачами, то не сможет сделать нормальный продукт.
— Порой люди, которые работают на аутсорсе, знают про продукт больше, чем заказчик, — особенно если он никак не связан с разработкой и просто просит «что-то» сделать, — пояснил Завалишин.
Также различие в трех видах бизнеса, по его словам, заключается в том, у кого остаются в итоге права на этот продукт: в 90-е огромное количество наших разработчиков создавало продукты, но в итоге они были немецкие, итальянские или американские — только не российские.
В целом же эксперты признают: линия водораздела между продуктовой и проектной разработкой не очень четкая.
— Если бизнес-часть и маркетинг отделены — это, скорее, проектная история, а если не отделены — то продуктовая, — говорит Александр Жуков. — Каждый бизнес решает эту задачу по-своему. Один экстремум — это госконтракты, где все регламентировано, обратная сторона — стартапы, где нет никакой методологии. Масса моделей, которые работают где-то посередине, но все они так или иначе продуктовые.
Часто, по словам эксперта, проектные команды сталкиваются с тем, что ТЗ плохое, когда заказчик не понимает, чего хочет. «Тогда они попадают в продуктовую ситуацию, и им нужно либо развивать эту компетенцию и сделать из плохого ТЗ хорошее, либо свернуть это мероприятие, если они к этому не готовы», — пояснил Жуков.
Импортозамещение не вечно
В первую очередь на рынке востребованы продукты, решающие оперативные задачи, — например, импортозамещения.
— У рынка есть потребность в функционале, который ушел. Поэтому, очевидно, многие продукты будут создаваться в большом количестве, — считает Даниил Устинов. — Поэтому будут появляться разные компании, стартапы и т.п.
— Также востребованы сервисы, которые легко поддерживаются, доступны широкому кругу пользователей — это и приложения, и сайты, — добавил Алексей Сердюков. — А чем более сложные продукты мы берем, тем более узкая у них аудитория.
По мнению Александра Жукова, есть три востребованных направления. Первое — импортозамещение в тех сферах, где ушли западные вендоры и появилась ниша для российских продуктов.
— Поскольку ранее ниша была занята, то российские продукты зачастую отставали в плане функциональности. Сейчас им нужно перенести фокус на те отрасли, где в них есть потребность, — заметил он.
Второе направление — там, где российские сервисы присутствовали и раньше: например, продукты «Яндекса», «1С», «Касперского» — они по-прежнему востребованы.
Третье — это В2С-сервисы, которые сейчас не работают в России, такие как Airbnb, Booking, Tinder и другие.
— Там есть масса проблем с бизнес-моделью. Некоторые из сервисов были убыточны, но поскольку они крайне удобны для потребителей, то для разработчиков отечественных продуктов есть широкое поле для деятельности, — считает Александр Жуков.
Полный текст материла по итогам круглого стола читайте на Фонтанка.ру
