Кризис в экономике 2020 года, вызванный пандемией коронавируса, существенно переформатировал контуры нацпроекта «Цифровая экономика» и национальные планы развития сквозных цифровых технологий (СЦТ), положенных в его основу. В текущем году изменения в стратегическом планировании СЦТ будут продолжены. «Телеспутник» изучил, как развитие высокотехнологичных цифровых направлений соотносится с курсом на импортозамещение, приобретающим особую актуальность в новых экономических условиях.

ПЕРЕМЕНЫ НА МАРШЕ

За исходную точку в истории поддержки СЦТ как элемента государственной политики развития высоких технологий можно принять первую версию проекта «Цифровая экономика», опубликованную в июле 2017 года. Уже тогда под СЦТ правительство понимало именно те области, которые позволят не просто радикально преобразовать существующие рынки и отрасли, но и стимулировать появление новых. При этом заявлялась стратегическая цель достижения в выбранных направлениях глобального технологического лидерства России. Таким образом, акцент делался не на догоняющем импортозамещении, то есть создании высокотехнологичного оборудования и софта, способного конкурировать с зарубежными аналогами и заменяющего его в закупках ведомств, госкомпаний и коммерческих предприятий, а на обеспечении технологического прорыва, когда лидирующие позиции российского «железа» и софта на мировом уровне достигаются изначально. Такая логика была заложена в дорожных картах цифровых технологий первого поколения, еще до того, как они были зафиксированы в нацпроекте «Цифровая экономика». Речь идет о документах, разработанных в рамках программы «Национальная технологическая инициатива», нацеленной на создание новых прорывных рынков: «Аэронет» (беспилотная авиация), «Автонет» (беспилотный транспорт»), «Маринет» (цифровая морская навигация и беспилотный водный транспорт), «Нейронет» (развитие возможностей человеческого мозга, Web 4.0), «Энерджинет» (высокотехнологичная энергетика), «Хелснет» (высокотехнологичная медицина) и «Технет» (новые производственные технологии).

В версии «Цифровой экономики» 2017 года описывалось девять СЦТ, по которым тогда писались соответствующие дорожные карты, к лету 2019-го их осталось семь: беспроводная связь, искусственный интеллект, блокчейн, технологии виртуальной и дополненной реальности (VR/AR), квантовые технологии, робототехника и новые производственные технологии.

Однако трансформация стратегии развития СЦТ продолжалась, и в декабре 2019 года Максим Акимов, вице-премьер РФ в правительстве Дмитрия Медведева говорил уже об 11 сквозных технологиях, правда, используя для этого конструкцию «10 + 1». «[Сквозных цифровых] направлений всего 10 плюс 1. Квантовые вычисления, квантовые коммуникации, квантовая сенсорика и метрология — квантовый пакет, соответствующий полностью направлению по квантовым технологиям и СЦТ. Технологии беспроводной связи, включая 5G, которые у нас распадаются на 5G, спутниковую связь и технологию интернета вещей; системы распределенного реестра, робототехника и сенсорика, новые производственные технологии, технологии виртуальной и дополненной реальности. И будет отдельный федеральный проект у нас до конца года — искусственный интеллект», — говорил Максим Акимов.

Тогда же вице-премьер упоминал три формы господдержки отечественных разработчиков СЦТ, которые и должны были запустить механизм создания в стране прикладных решений мирового уровня: участие в капитале предприятий, субсидирование процентных ставок и гранты. В правительстве говорили о включении в сеть институтов поддержки, инвестирующих в капитал и выдающих субсидии и гранты следующих структур: «Российской венчурной компании», Российского фонда прямых инвестиций, Фонда содействия инновациям, «Роснано», Российского фонда развития интернет-технологий, «Сколково» и VEB Ventures. Кроме того, выдавать субсидии напрямую получило право Минкомсвязь (ныне — Минцифры).

«Мы в течение ближайшего времени ничего менять [в стратегии СЦТ] не будем. В течение года был сложный подбор, потому что есть у нас уже такой исторический трек НТИ, есть дорожные карты, которые у нас разрабатывались по федпроекту “Цифровые сквозные технологии”, есть соглашения с компаниями-лидерами. Что для нас было важно — чтобы из этого не создавать путаницу, чтобы не было между этими сущностями пересечения», — пытался расставить точки над «i» в сложной системе господдержки прорывных технологий Максим Акимов в конце 2019 года.

РАДИКАЛЬНОЕ ПЕРЕФОРМАТИРОВАНИЕ

Однако перемены все-таки последовали: в январе 2020-го вице-премьер Акимов ушел в отставку вместе с кабмином, не войдя в его новый состав, а в июне того же года правительство Михаила Мишустина объявило о планах радикального переформатирования нацпрограммы «Цифровая экономика». Изменения предполагалось внести и в другие федеральные проекты — «Информационную безопасность», «Информационную инфраструктуру» и «Цифровые технологии», а целевые показатели импортозамещения в этих документах уточнялись и дополнялись. Так, из программы «Информационная безопасность» исключались плановые показатели «Доля закупаемого и/или арендуемого федеральными органами исполнительной власти, органами исполнительной власти субъектов РФ и иными органами государственной власти отечественного ПО» и «Доля закупаемого и/или арендуемого госкорпорациями, компаниями с госучастием отечественного ПО». В Минцифры объясняли изменения желанием оценивать реальное состояние процесса импортозамещения, поскольку прежние показатели формировали искаженную картину. В итоге министерство предложило следить за целевым индикатором «Объем рынка отечественного ПО», запланировав достижение его объема в 1,46 трлн рублей к 2024 году с 1,191 трлн рублей в 2019-м.

Эти перемены в планировании параметров и стратегии развития СЦТ далеко не окончательные. Более того, само это понятие постепенно преобразуется в новые термины, используемые в официальных документах по мере того, как правительство уточняет параметры действующих нацпроектов и инициирует новые, пытаясь нащупать траекторию устойчивого роста прорывных технологий. В частности, в декабре 2020 года президент РФ Владимир Путин провел совещание правительства с повесткой «О развитии отдельных высокотехнологичных направлений», после чего лексикон министерств и госинститутов развития обогатился аббревитатурами ВТН (высокотехнологичные нап­равле­ния) и ВТО (вы­соко­тех­но­логич­ные об­ласти), которые, очевидно, будут заменять понятие СЦТ в новых дорожных картах.

В том, что такие стратегические документы будут готовиться, нет никакого сомнения. Как пояснил «Телеспутнику» заместитель руководителя проектного офиса по реализации нацпрограммы «Цифровая экономика» в Аналитическом центре при правительстве РФ Константин Ганеев, к текущему моменту утверждена дорожная карта по развитию сетей пятого поколения, разработанная «Ростехом» (отвечает за создание оборудования для 5G) и «Ростелекомом» (отвечает за экосистему сервисов на базе 5G). Константин Ганеев подчеркнул, что достижение целевых показателей дорожной карты увязано с использованием исключительно российского оборудования. «Ростех» к 2023 году должен будет произвести не менее 10 тыс. базовых станций 5G.

По словам Константина Ганеева, утверждены также дорожные карты по развитию направлений «Квантовые коммуникации» и «Квантовые вычисления». Что касается карты по развитию интернета вещей, то к текущему моменту она не утверждена и находится в стадии доработки, однако, как уточнил эксперт, заложенные в нее меры поддержки отечественных разработок со стороны государства и институтов развития схожи с теми, что предусмотрены в документе по 5G. Константин Ганеев также упомянул планы утвердить в ближайшие месяцы дорожные карты по распределенному реестру и новым коммуникационным интернет-технологиям.

Описывая ситуацию с развитием СЦТ в целом, он отметил новые жесткие вызовы, возникшие на повестке дня в 2021 году, о которых правительство ранее даже не могло подумать. Эти вызовы требуют уточнения прежде принятых программ развития, и в правительстве ожидают, что соответствующие изменения в документы стратегического планирования будут внесены к середине года. Константин Ганеев не исключил коррекции целей и задач «Цифровой экономики», назвав поддержку СЦТ задачей, выходящей за рамки напроекта.

ДОСТИЖЕНИЯ И ПРОБЛЕМЫ

Сегодня нельзя говорить о достижении целей обеспечения глобального лидерства России, заявленных в принятых стратегиях СЦТ. «Отставание от мирового уровня в сквозных технологиях есть практически по всем направлениям. Мы на протяжении шести последних лет проводим конференцию Made in Russia, посвященную импортозамещению в области высоких технологий. На протяжении этих шести лет я вижу, как много времени было потеряно. В развитии цифровых сквозных технологий участвует большое количество министерств: Минцифры, Минпромторг, Минэкономразвития, Минфин. И так получалось, что каждое из министерств решало свою задачу, но не достигало общей цели. Каждый тянул одеяло на себя», — поделился с «Телеспутником» генеральный директор ИАА TelecomDaily Денис Кусков. По его словам, невозможно рассматривать любое практическое решение для заказчика цифровых технологий, например, для телеком-оператора, как сугубо инфраструктурное, состоящее только из оборудования, или только из софта. «В сетях пятого поколения законченное операторское решение включает и базовую станцию, и программное обеспечение для нее. Мы сейчас говорим: “Давайте, “Ростех” выпустит базовые станции 5G и мы начнем их использовать”. Не начнем! Базовые станции нельзя будет использовать, если под них не будет определенного ПО, которое к тому же должно быть совместимо с сотнями тысяч базовых станций, уже работающих в России. Необходимо рассматривать обе составляющие: ПО и оборудование. А за них отвечают несколько разных министерств», — рассуждает Денис Кусков.

Он считает, что заявленные Минпромторгом целевые показатели локализации в производстве электроники на уровне 20–25% недостаточны для развития СЦТ на базе российских технологий. «Нормальный уровень локализации — 60–70%. Ста процентов никогда не будет, да это и не нужно никому. Очевидно, сейчас мы не можем делать электронные устройства для сетей 5G, а также комплектующие для них — процессоры, чипсеты, например, уровня Qualcomm. И в ближайшие десять лет они у нас не появятся. Мы все равно будем их покупать. Какие-то технологии будем использовать, оплатив стоимость патентов. Поэтому получается, что отечественные комплексы “оборудование плюс ПО” будут стоить дороже иностранных. Государство устами главы департамента радиоэлектронной промышленности Минпромторга Василия Шпака говорит: мы к этому готовы, мы будем субсидировать отечественную продукцию. Но, так или иначе, такая политика приведет к тому, что ситуация в ближайшей перспективе будет ухудшаться. Остается надеяться, чтобы не было еще хуже в среднесрочной. Говорить про улучшения пока не приходится», — сетует Денис Кусков.

Неудовлетворительной он называет и ситуацию с разработкой отечественного ПО. По словам Кускова, при создании российского софта дорабатывается иностранное ПО и затем выдается за отечественное. «Так же бывает и с оборудованием: вместо шильдика Made in China наклеивается ярлычок Made in Russia. На мой взгляд, было бы здорово, если бы основы сегодняшней технологической политики были бы заложены шесть лет назад, когда об импортозамещении только начали говорить. Но, повторюсь, время упущено», — подчеркивает глава TelecomDaily.

По мнению директора ассоциации «Интернет вещей» Андрея Колесникова, есть позитивные признаки в развитии российских киберфизических решений для промышленности, относящихся к СЦТ «Новые производственные технологии». Если на производстве не используются законченные технологические комплексы иностранных брендов, в которых применяется проприетарное ПО от той же компании, которая произвела станок, то контроллеры на промышленном оборудовании и машинах на российских фабриках и заводах, скорее всего, будут тоже российскими, сообщил Андрей Колесников в ходе конференции Made in Russia 2021.

В рамках этого же форума президент НП «Руссофт» Валентин Макаров высоко оценил перспективы российской квантовой криптографии на глобальном рынке. Он считает, что концентрация усилий на разработках в этом направлении даст возможность России достичь прорывных результатов в сфере киберфизических технологий в целом. Способствует этому то обстоятельство, что мирового стандарта квантовой криптографии пока не создано. «При объединении усилий с Китаем мы способны вместе создать стандарт квантовой криптографии, который будет удовлетворять интересам России и Китая, опережая при этом американский стандарт», — поделился мнением глава ассоциации «Руссофт».