Согласно исследованию компании Accenture, в 43% случаев причиной слияний и поглощений в мировом финансовом секторе является покупка новых компетенций, а 42% сделок обусловлены потребностью в новых технологиях. Банки привлекают компании с более мощным уровнем цифровизации, чтобы повысить свою конкурентоспособность в гонке за клиентом.

По данным Accenture, около 20% руководителей-банкиров, которые поучаствовали в опросе, признались, что приобрели цифровые компании с целью вооружиться новыми технологиями, еще 60% из них отметили, что подумывают об этом.

«Чем больше цифровых технологий привлекается при слиянии и поглощении, тем больше прибыли банки извлекают из этого процесса», — говорится в исследовании.

Специалисты Accenture считают, что тренд обусловлен вызовами цифровой экономики. Традиционные банковские стратегии свое отработали, и у банков появляются цифровые конкуренты в лице финтех-компаний и технологических гигантов. Кроме того, меняется поведение самих потребителей. Теперь они предпочитают общаться с банком по цифровым каналам.

В исследовании отмечается, что 73% топ-менеджеров банков уверены в необходимости привлечения директоров по цифровой трансформации к процессу сделок на ранних стадиях. Технологии меняют и саму процедуру сделок, сокращая их время и позволяя в дальнейшем сэкономить 70% затрат на реорганизацию.

«Тренд, когда банки совершают слияния и поглощения с целью повысить уровень цифровизации, не обошел и Россию. В первую очередь к этому прибегают крупные участники рынка», — делится наблюдениями руководитель направления Interactive в Accenture Russia Павел Родыгин.

По его словам, стоит учитывать специфику российских банков, которые более консолидированы, чем западные. Они позднее встали на путь автоматизации и не имеют серьезных проблем с технологическим прошлым, в отличие от своих западных коллег.

«Западным банкам сложно перестроить свои ИТ-системы и масштабировать их, поэтому они вынуждены приобретать более молодых и технологичных игроков, чтобы встроить процессы в их технологический ландшафт», — сказал Павел Родыгин.

Он отметил, что в качестве одной из основных выгод российские банки видят выход в бизнес потребительских экосистем. «Российские крупные банки осознали, что будущее не в старой концепции «everyday banking», когда банки пытались клиента привлечь на свои площадки, а в бесшовной встроенности финансовых сервисов в ежедневные процессы потребления», — уверен Павел Родыгин.

Эксперт полагает, что это обусловлено высокой конкуренцией и большой консолидацией: по активам топ-10 игроков консолидируют около 80% всей банковской сферы. В связи с этим банки стараются предоставить более комплексные сервисы, начиная от платформ по выбору жилья, заканчивая страхованием, покупкой авиабилетов и бронированием отелей.

«В качестве примеров можно привести как чистые покупки — приобретение Сбербанком телемедицинского стартапа DocDoc с целью сделать медицинскую экосистему. Так и создание совместных предприятий — маркетплейс «Беру» от Сбербанка и «Яндекса». Еще один пример — Газпромбанк и «МегаФон» создали проект в сфере цифровой экономики вместе с «Ростехом», — добавил Павел Родыгин.

По мнению специалиста, привлекать новые технологии российские банки предпочитают акселерационными и инкубационными программами для стартапов. В то же время есть и случаи, когда они покупают уже зрелых технологических игроков — например, с целью внедрения технологии по распознаванию речи.

«Российские банки охотятся за всеми компонентами искусственного интеллекта — распознаванием речи, компьютерным зрением, чат-ботами, машинным обучением, биометрией и ее применением для улучшения в области безопасности. Заинтересованность в технологии блокчейн сейчас немного спала», — рассказывает Павел Родыгин.

Он говорит, что с точки зрения M&A на банковском рынке российские банки скорее менее активны, чем западные. Благодаря действиям ЦБ происходит консолидация рынка. С точки зрения покупки новых технологий уровень более-менее одинаков с поправкой на их доступность. В свете сложившейся геополитической ситуации отечественные банки предпочитают локальные решения, в то же время для западных рынков открыто куда больше географий.

В рамках исследования специалисты Accenture опросили 784 банка в 30 странах.

Как полагает аналитик АО «Финам» Алексей Калачев, банковская сфера сейчас претерпевает масштабные изменения, и в основном это связано с развитием индустрии IT, сетей и цифровых технологий. «Банкам в конкурентной борьбе за клиента и в целях снижения издержек в условиях снижения маржинальности традиционного банкинга приходится осваивать и внедрять технологии блокчейн, шифрования, распознавания биометрических данных, удаленный доступ и обработку, встраиваться в потребительские и индустриальные маркетплейсы», — перечисляет он.

Развитие такого спектра актуальных технологий силами собственных специалистов уже в принципе невозможно. Покупка готовых решений сторонних разработчиков рискованна с позиций безопасности. По мнению Алексея Калачева, оптимальными решениями для банков является приобретение продвинутых технологических компаний либо инвестиции в новые стартапы и финансирование технологических инкубаторов.

«Преобразование банковской индустрии на платформе новых технологий находится практически в ранней стадии, и в течение времени этот процесс будет только расти и развиваться, а вместе с ним будет расти и активность банков по инвестициям в технологические компании», — считает Алексей Калачев.

Директор офиса продаж «БКС Брокер» Вячеслав Абрамов говорит, что сейчас банковскому и финансовому секторам нужны доработки и обновления функционала уже внедренных систем. В основном банки покупают ИТ-компании ради совершенствования CRM, фронт-мидл офисных систем, серверных платформ, для создания новых технологий в пользу упрощенной работы с клиентами и дополнительных сервисов.

«Безусловно, в дальнейшем технологии будут совершенствоваться и финансовым организациям нужно будет предлагать что-то инновационное не только с целью привлечения новых лидов, но и удержанию действующих. Это будет способствовать увеличению сделок по слиянию, появлению новых стартапов, созданию собственных финтехов по примеру «Тинькофф» и Сбербанка», — прогнозирует Вячеслав Абрамов.

Младший аналитик ИК «Фридом Финанс» Александра Овчинникова сообщила, что наибольший спрос среди банков приходится на финтех-стартапы, технологии которых могут привести к ускорению обслуживания клиентов или снижению операционных издержек банка. «В настоящее время более 75% населения России используют безналичные платежи, из которых более 90% пользуются банковской картой, в связи с чем перед банками стоит важная задача по улучшению цифровых сервисов», — говорит Анастасия Овчинникова.

На ее взгляд, тенденция будет усиливаться, поскольку банки вынуждены развивать цифровой банкинг и пройти трансформацию «банк 3.0», чтобы выжить на рынке.

«Иногда решающим фактором выступает экономическая выгода, когда дешевле и быстрее купить приложение, нежели создать аналог, особенно это касается крупных организаций у которых сложно выстроена ИТ-структура», — сказала специалист.

В соответствии с Global banking outlook survey в 2018 г. три направления, расходы на которые будут увеличивать более 80% банков — это облачные технологии, данные и аналитика, а также мобильные приложения и технологии. Около половины респондентов готова также рассматривать инвестиции в искусственный интеллект и машинное обучение, биоидентификацию, омниканальность и открытые платформы, рассказывает старший экономист аналитического управления банка «Открытие» Максим Петроневич.

«Базовые технологии — аналитика, мобильные клиенты — банки готовы разрабатывать самостоятельно. Однако по мере усложнения инноваций и роста необходимых капиталовложений, риски переоценки выгод от внедрения конкретных технологий и цена этих рисков будет возрастать. В этой связи можно ожидать усилении кооперации банков с технологическими партнерами, а также покупки готовых решений», — уверен Максим Петроневич.

Зачастую даже внутренние ИТ-подразделения указывают на ошеломляющий масштаб затрат при создании аналога внутри кредитной организации «с нуля», говорит управляющий по стратегическому маркетингу ПАО «Промсвязьбанк» Андрей Бархота. Вместе с тем, есть ряд факторов, который ограничивает экстенсивный рост таких сделок, объясняет он.

«Во-первых, в банковском секторе значительна доля государственного капитала, что подразумевает наличие особого контрольного режима над их деятельностью. В этом случае подобные сделки слияния и поглощения наблюдательный совет может расценивать не иначе, как приобретение непрофильных активов. Управляющему звену потребуются усилия, чтобы обосновать эффективность расходов, комплементарность и синергетику таких сделок», — сказал Андрей Бархота.

Во-вторых, владельцы технологических компаний порой настолько высоко оценивают «свое детище», что банки начинают всерьез задумываться о необходимости инвестиций в собственные разработки.

«Еще 5-10 лет назад в фокусе внимания российских банков находились компании, связанные с платежными системами и платежными технологиями. Сегодня стоимость подобных решений без сделок M&A в известной мере снизилась. Гораздо большую заинтересованность со стороны банков на сегодняшний момент вызывают готовые решения по монетизацией больших данных и повышению отдачи от клиентского потока. Особый интерес представляют эффективные площадки для электронной коммерции, онлайн-магазины, нишевые предприятия, которые оказывают нефинансовые услуги, комплементарные для бизнеса банка», — описывает ситуацию на рынке Андрей Бархота.

По его прогнозам, активность в направлении слияния финансовых и технологических компаний будет сохраняться на высоком уровне либо демонстрировать умеренный рост. «Высокие ценники и вероятностная окупаемость подобных инвестиций будет служить естественным ограничителем значительного роста числа таких сделок. Более заметная динамика будет наблюдаться в части развития компетенций финансовых услуг для технологических компаний ввиду того, что это бизнес-направление имеет значительный потенциал развития для последних», — подытожил специалист.